Изгнанники Эвитана [Дилогия] - Ольга Ружникова

Кавалькада поплыла мимо стен Арганди. Сильные лошади, молодые всадники, свадебный кортеж…

Так почему же так черно и муторно в душе?

Глава третья

Середина — конец Месяца Сердца Зимы. Эвитан, Лютена — Лиар — Ритэйна. 1

Иоанн Мингил, полномочный посол Мидантийской империи, — высок, грузен и стар. И опасен.

Мидантийский паук наверняка ждал гостя. И вряд ли — одного. Рассчитывал, что явится весь Регентский Совет — в полном составе?

Ну и зря. Обсуждать политику в присутствии Мальзери и Ганна не станет даже Алан Эдингем. Или покойный Эдвард Таррент.

Старый дипломат любит благовония, розовые стены и разноцветных певчих птичек на потолке. Или делает вид. За три минувших года Ревинтер в Мингиле так и не разобрался.

Когда-то посол одобрил смерть Арно Ильдани и Алексиса Зордеса. Еще бы — такая выгода Мидантии…

— Еще вина?

— Пожалуй, да. Благодарю.

Здоровье короля Эвитанского, императора Мидантийского, родственников обоих венценосцев, а заодно всего Совета Регентов — уже обсуждено. Погода — тоже.

Жаль, что всего этого не избежать. Но Иоанн из рода Мингилов — не Полина Лигуа. С ним откровенную сделку не заключишь.

Что ж, пора перейти к здоровью еще одного правящего монарха — Аврелиана Четвертого. Слишком уж затянувшемуся.

— Да, у меня еще не было случая поздравить Его Высочество Константина с помолвкой. Вне всякого сомнения, юная герцогиня Вальданэ — красавица.

— Не сомневаюсь, дочь пошла в мать, — отвесил посол юной Арабелле сомнительный комплимент. — И в отца. — Еще того чище! Может, взаимопонимания добиться легче, чем казалось? — Надеюсь, Арабелла Вальданэ составит счастье моего будущего императора…

Если ветвистые рога и чужие бастарды — счастье, то составит, несомненно.

— …этот брак выгоден и Мидантии, и Аравинту.

Нет, дело всё же плохо. И убирать девчонку уже поздно! Это не спасет Эвитан. Теперь уже умрет не Арабелла Вальданэ, дочь герцога-юбочника и герцогини-шлюхи, а невеста наследника трона Мидантии. Если не удастся договориться, конечно.

— А ее брат отныне согласен удовлетвориться короной Аравинта? Ради счастья сестры, несомненно?

— Мидантия — достаточно сильна, чтобы не бояться потомка династии, незаконно занимавшей престол. — Уже успели доказать незаконность? Быстро. — И уж тем более — не древнейшей в мире империи бояться Аравинта.

Древнейшая вообще-то — Квирина.

Посол, не спеша, отхлебнул из резного хрустального бокала. Безупречная работа еще прошлого века. У Ревинтера таких почти не осталось.

— Кроме того, Его Величество король Георг Третий — еще не стар.

Что ж — всё верно. Кому будет нужен Виктор Вальданэ в сорок лет? Просидевший всю жизнь в наследниках, никогда не воевавший принц маленькой страны? Всё еще независимой — лишь капризом сильных соседей.

Старого мидантийского змея не обманешь. Дурака бы в Эвитан не послали.

С прежним послом договориться было легче. Но тогда герцог Октавиан Мидантийский Барс еще не настолько вертел дряхлым императором.

— И Мидантия — достаточно сильна, чтобы поддержать Аравинт в случае нападения врагов.

А вот это — уже прямая угроза. Ладно, посмотрим, что ты запоешь, старик, когда лишишься всего. В случае удачи Ревинтера — так и будет.

А в случае провала — Эвитан втянется в войну хорошо если не в поколение длиной.

Или короче. Если сторону Мидантии примет Квирина. Хоть с этим императором на троне, хоть со следующим.

— Война за Аравинт выгодна лишь одной стране. — К Темному дипломатию, Ревинтер! Всё равно ты — не Мальзери. — И ее императору. Уже полгода как императору — даже удивительно.

— Мидантийская империя первой в войну не вступит. — посол больше не улыбается. — По крайней мере, при нынешнем императоре Квирины.

Легче, но ненамного. Попробуй удержи взбесившегося Эрика. Если его пришпорят отнюдь не взбесившиеся Мальзери с Ганном…

— Граф Ревинтер, Мидантия не может позволить захватить страну, где живет невеста наследника престола… и ее родные. Император Мидантии не может такого позволить.

Посол — все-таки не враг. И знает, что его императору осталось недолго.

Но всё же Мингил — верен своей стране. Мидантийский Барс умеет подбирать людей.

— Нам тоже не нужна эта война, граф Ревинтер. Но у нас не останется выбора.

Если Эрик и другие Регенты развяжут войну — у Ревинтера его не останется тоже.

2

Дорога до Лютены и в лучшую погоду занимает около трех недель. Так что Леон приготовился скучать и мерзнуть.

Таррентские книги перечитаны еще при жизни отца. А новых юноша закупить не успел.

Он предпочел бы впредь и вовсе не навещать родовые владения. Лютена — гораздо привлекательнее. С ее балами, театром… и иными развлечениями.

А что? Нанять толковых управляющих… Полина может помочь и с этим. Она — умница.

Мысль, чем заняться в столице, раньше посещала Леона часто. Но теперь он твердо знал: когда выйдет срок траура — они с Полиной поженятся!

Прежде юноша думал о гвардии. Но сейчас, когда он — полноправный лорд… Зачем ему это? При дворе можно прекрасно проводить время и без лишних хлопот и докучных обязанностей. Ведь новый лорд Таррент еще ни разу не был даже на балу! На балу, в карточном салоне, на конских скачках, на театральном представлении…

Проклятый отец не придумал ничего лучшего, как заживо хоронить жену и детей в глуши! Не умри он вовремя — неизвестно, чем бы вообще всё закончилось!

Нет уж — отныне порядки в Тарренте изменятся. Новый лорд, в отличие от старого, вести жизнь почти крестьянина не намерен!

Уже на третий день пути все угрозы матери показались глупыми и пустыми. Всё больше расстояние от опостылевшего родного замка. И всё дальше — амалианское аббатство. Вместе с запертой в нем Карлоттой.

Она ничего не может сделать Леону. И никогда уже не сможет!

Раздражает лишь мороз. Из-за него приходится ехать не только в карете, но еще и с дорожной жаровней!

Но с каждым часом (с каждой минутой!) пути — всё ближе встреча с Полиной! А писать письмо возлюбленной удобнее в карете, чем верхом…

К вечеру пятого дня вдали показался очередной постоялый двор. Горячий ужин, подогретое вино, мягкая постель… возможно, смазливая служанка. До Лютены — еще далеко. А перед свадьбой не будет лишним набраться опыта.

Конечно, после смерти отца и отъезда Полины Леон приблизил одну горничную. Немного младше себя — возраста Ирии. Но не тащить же ее с собой в Лютену!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});